[настоящий дунадан с батареей]

Очень странно было играть этот сюжет, если честно.
Не в рамках какой-нибудь, пусть и небольшой, игры, а вот так — дома, устроившись, какобычна, на полу. Не поэтому странно, просто странно.

немного потока сознания о том, как получилось

Начинается с вина и попытки осмыслить, что же делать теперь, когда Феанаро погиб. Толком не успеваем принять какое-то решение, потому что приходит посланник Моргота (загриммированная Ронья, который, блин, Маэглина бы косплеить ). Я оттесняю его подальше от нашего «круга» — где мы сидели и пили вино. Не хватало ещё с этим за столом… Посланник сообщает свои загадочно заманчивые условия, нажимая на все нужные и некоторые не работающие кнопки, затем сваливает. У нас и слов-то не находится, кроме ругательных (у меня — точно, тут ещё же этот посланник меня всё время называет королём Нэльяфинвэ, что заставляет вздрагивать каждый раз — Таи потом заметила «это ж, наверное, его первый раз так назвали»), поэтому почти автоматически расспрашиваю о месте для переговоров. При этом не хочу, чтобы кто-то что-то вообще сказал — подозреваю, что у других тоже никаких слов, кроме ругательных, нет, а тут… мало ли — может, согласимся на переговоры (ради какой-то, пока неясной, выгоды, не потому, что мы хотим мира с Моринготто, конечно), так что этого посланника лучше не оскорблять. (Эрвен потом сказала, что Тьелькормо держал Атаринкэ крепко за плечи, чтоб тот не выпрыгнул на посланника с утюгом).
Обсуждаем, что делать. Вроде, понятно, что это ловушка, а вроде… Посланник толсто намекнул, что, может, нам отдадут сильмариль — и приходит в голову, что, если Моринготто хочет отдать сильмариль, он сам и явится на переговоры — ну не в шкатулочке ж он камень пришлёт? Кто в здравом уме в такое поверит? Перспектива выманить Моринготто слишком заманчива. И ещё есть надежда, что он недооценивает нашу хитрость — с посланником мы говорили вежливо (ну, офигевше молчали), может, Моринготто думает, что мы верим ему, что ничему не научились — и готовы играть по честным правилам?.. Эта убеждённость нам была бы на руку, тут я радуюсь про себя, что посланник от нас ушёл без оскорблений или даже попыток напасть на него.
Амбарусса сопротивляется до упора, что вообще нужно вести переговоры, Турко просто рвётся со мной, Кано вроде как не рвётся, но задаёт интересные вопросы типа «разве можно нарушать условия переговоров?». Кано вносит какие-то поправки в план, он вообще ужасно рационален — и в какой-то момент хочется просто сказать ему «давай ты решишь» — потому что трудно чувствовать теперь себя единственным старшим, единственным главным. Каждое решение обязано быть правильным, никаких ошибок.
В итоге, придумываем план (который был в каноне) — сказать, что согласны, приехать с небольшим сопровождением, а большое спрятать в кустах, из которых оно нападёт при сигнале. Отказываю на любые попытки братьев заявить, что едут со мной — потому что каждый из них теперь лорд для своих людей и глупо семерым лордам тащиться на опасные переговоры, хватит одного. Кроме того, у нас клятва, мы должны её исполнить, а если мы толпой погибнем там всё может быть), то как вообще тогда? Турко слова о клятве как-то выбивают совсем (и я знаю почему: Эрвен говорит, что Келегорм у неё решительно пересмотрел взгляды на всё после того, как Феанаро потребовал от них второй клятвы прям перед собственной смертью). Тьелперинквар говорит, что мог бы тоже поехать на переговоры, потому что не клялся. Это я даже комментировать отказываюсь. То есть приходится что-то сказать, но нет, на такое Атаринкэ не согласился бы ни за что. Мы только потеряли отца, он не может рисковать сыном.
В общем, обо всём договариваемся, в том числе, что они будут ждать меня или вестей.
Очень хорошо снова действовать — есть надежда что-то изменить. Можно не думать о тех, кто остался на том берегу и об отце, можно погрузиться в то, что происходит прямо сейчас, это ничуть не хуже, чем битва по тому, как отвлекает.

В общем, во второй серии мы снова увидим тёмного майа, но уже с новостями.

@темы: роли, игры, эльфы Дурдомина и соседних земель