Эээ, это фанфик...

[solitary-cyclist]

Вообще-то, это несвязная и бессюжетная зарисовка по хост-клубу - про Кёю и Тамаки, но это джен все равно. Будь оно по ГП и повесь я его на хогнэт, мне бы поставили кол и от винта, но тут все свои, поэтому можно и опозориться. Это не тот фик, который будет (а он БУДЕТ!) написан в стиле Лили, так что, Лили, не пугайся.

Мне даже шапку писать стыдно. И там финал... его, в общем, нет. О___о

Once upon a dream

...третий кабинет музыки был весь украшен белыми цветами. Кёя
сидел в первом ряду на увитой розами скамейке и недоуменно смотрел по сторонам. Откуда здесь эти цветы, эти ковры, откуда ряды скамеек с кучей безумного вида школьниц в желтых форменных платьицах старшей школы Оран? И почему ему самому так тоскливо?.. В конце зеленой ковровой дорожки — совсем недалеко от Кёи — стоял чрезвычайно довольный собой Тамаки.
— Берешь ли ты, Харухи, в мужья Тамаки?
Когда успела подойти Харухи?! Кёя смерил ее оценивающим взглядом: в белом брючном костюме с фраком Харухи выглядела здесь... не к месту. Тамаки, похоже, тоже был разочарован таким поворотом дел.
— Да.
Кёя даже не сообразил, откуда донесся этот ответ.
— А ты, Тамаки, берешь ли ты в жены...
Кёя нахмурился. Тамаки уже собрался было ответить...

— Кёя? Кё-ё-ёя! Кё-ё-ё-ёя!!!

...и еще непонятно, что хуже: видеть кошмар со свадьбой Тамаки и Харухи или просыпаться от оглушительных воплей друга. Кёя открыл глаза и посмотрел на бледный рассвет за слегка размытым окном. Да, стоило сразу догадаться, что если он не помнил, сколько стоят цветы и из какой оранжереи их доставили, значит, это сон. И снится он уже третий день.

— Кёя! Окно открой!! Открой окно мне неме-е-едленно! Кё-ё-ёя, открой!

Но вот это явление сюда Тамаки было лишним. Даже хуже кошмара.

Окно распахнулось, и что-то золотисто-белое (очевидно, Тамаки) влетело в комнату.
— Кёя! Как ты мог? Уже третий день! То есть ночь... Как ты мог?! Мамочка так не должна поступать!
Кёя нащупал очки и нацепил их. Золотисто-белое пятно немедленно приняло вид мечущегося по комнате Тамаки.
— Как именно?
— Ты! О, Кё-ё-ёя! Ты... ты... — и страшным шепотом с подвываниями договорил, — ты жени-и-ился на Ха-арухи!
— Тебе приснилось, что ли?
Тамаки немного сник:
— Ну да...
— Тогда иди отсюда...
Тамаки шагнул к двери.
— ...через окно, как и явился!
Тамаки остановился.
— Вон отсюда!

На следующий день едва Харухи открыла двери третьего кабинета музыки, как ее почти сбили с ног Тамаки, Каору, Хикару и Хани.
— Ха-а-ару-тян, Ха-а-аару-тян! Ты же не покинешь нас, не уйдешь от нас, не уйдешь? — канючил Хани.
— Кто же ее отпустит! — хором констатировали близнецы.
Милорд молчал. Это было немножко неожиданно, и Харухи даже вопросительно взглянула на него. Тамаки позеленел и отступил на полшага.
— Харухи, — наконец выдавил он, а орущие Хани и близнецы немедленно замолкли и прислушались, — скажи, у вас, у простолюдинов, должны же быть какие-то приметы, связанные со свадьбами?
Харухи удивленно приподняла брови.
— Я не специалист, — пробормотала она. Опять они ерунду какую-то надумали!
— Но такого не может быть! — сорвался со своего сдержанного тона Тамаки. — У простолюдинов всегда много поверий! Вот например, если... если три дня подряд снится свадьба определенных людей, то она... она... — он запнулся, но потом с отчаянием в голосе договорил, — она непременно состоится? Так?

Краем глаза Харухи заметила, что близнецы, вытянувшись в струнку, ждут ее ответа, Хани спрятался за своего кролика, а с лица Мори исчезло вообще всякое выражение. Один Кёя что-то писал в блокноте и игнорировал общее дуракаваляние.
— Я не специалист, — повторила она, — а о таком глупом поверье и вовсе не слышала никогда. Мало ли что кому снится...
— А-а-аа... — слабо простонал Тамаки, то ли соглашаясь, то ли опровергая, но сил продолжать у него не было.

— Прекрати наконец, Тамаки! — раздраженно сказал Кёя, когда Тамаки выскочил из лимузина Оотори и поплелся за Кёей к дому последнего. — Твои сны, как и твои фантазии про Харухи — совершенно беспочвенны.
— Нет уж, — мрачно заявил Тамаки, не позволив Кёе захлопнуть дверь перед самым своим носом. — Я не отойду от тебя ни на шаг! Ни на полшага! Больше я тебе не доверяю!
"Какая торжественность!"
Кёя придерживался мысли, что гораздо эффективней — если уж Тамаки хотел во что бы то ни стало не позволить ему, Кёе, жениться на Харухи, — так вот гораздо эффективней было бы поговорить с самой Харухи. Признаться ей в любви, например, побыть серьезным для разнообразия, не кривляться. Но делиться своими соображениями с Тамаки Кёя не торопился. Потому что не сомневался в действенности своих советов... Но если Тамаки предпочитает таскаться за ним повсюду (Кёя надеялся, что ванной это не касается) — его дело.

— Я не могу охранять дверь твоей комнаты — ты вылезешь из окна или через тайную дверь. Кёя, я уверен, у тебя в комнате есть потайная дверь, — Тамаки вздохнул, — поэтому я вынужден стеречь тебя в твоей комнате, пока ты спишь. Это, конечно, не очень удобно, но ситуация такова, что заботиться о своем удобстве — последнее дело. Я забочусь о чести Харухи.
Произнося это, Тамаки пару раз заглядывал в блокнот, и Кёя даже заинтересовался на пару секунд: долго ли Тамаки это все сочинял. Но потом он резко сказал:
— Нет.
— Что?.. — блокнот от неожиданности выпал из рук Тамаки.
— Нет. Я не позволяю тебе оставаться здесь. Твои нелепые сны и домыслы мне безразличны. Если ты не выметешься сам, я вызову нашу частную полицию. Ясно?

Тамаки ясно не было. Он надулся и уселся в угол комнаты, почти спрятавшись за шторой. И уходить оттуда не собирался. Очки Кёи сверкнули, не предвещая ничего хорошего.

— Хорошо, — сказал он. — Если я предоставлю тебе доказательства того, что такие сны, пусть даже они и повторяются три... да хоть сто дней подряд — совершенно ничего не предвещают?
— Ты не простолюдин, Кёя! — заунывно забубнил из своего угла Тамаки. — Откуда тебе знать?
— Мне вот уже три дня снится, как ты женишься на Харухи, — глядя в потолок, сказал Кёя. — Но ничего подобного не произошло. Доволен?
— Это выдумки! — выпалил Тамаки. — Я сейчас спрошу подробности про твой сон! И попробуй не отвечать быстро! Иначе не поверю и буду тебя охранять!
— Слушаю.
— Там были цветы?
— Да.
— А гости?
— Да.
— В каком ряду ты сидел?
— В первом.
— А во что была одета Харухи?
— В белый фрак.
Это, похоже, добило Тамаки, потому что тот замолк.
— ...
— Я убедил тебя?
— ...
— Все, теперь иди отсюда или я зову полицию!
— Т-тогда, — с трудом прервал паузу Тамаки: похоже до него стал доходить смысл сна Кёи, и выражение лица Тамаки сделалось мечтательным, — это т-точно неправда. Ах, я бы одел мою дочурку в самое...
— Вон отсюда.
— ?..
— Вон.
— ?..
— Ты оглох? — и наступила трехминутная пауза.
— Кёя? — наконец подал голос Тамаки. Прозвучало это слабо и почему-то встревоженно. — Кёя, ты не заболел? У тебя болит что-то, да? Сильно?..

Кёя не привык к тому, чтобы кто угодно так легко прочитывал его выражение лица. Впрочем, Тамаки и не был "кем угодно", и пора было уже привыкнуть.
Кёя вздохнул и отвернулся к окну. На пару секунд. Просто протереть очки. Затем снова повернулся.
— Тамаки, как я понимаю, ты мне веришь. Тогда вали отсюда прямо сейчас!!!
В общем-то можно было и не орать, но голос как-то слишком легко сорвался на крик. Тамаки сел на пол:
— Кёя, ты заболел. Иди, иди ляг! Это может быть опасно! — теплые пальцы на мгновение коснулись лба. — У тебя температура!..

— Кёя...
— Я вовсе не болен!.. Осторожней! У тебя пальцы ледяные!
— Кёя!.. У тебя лоб горячий.


Продолжения в комментах нет. Это все.